Глава 10 теория релевантности

Теория Релевантности в настоящее время представляет собой довольно популярную альтернативу грайсовскому подходу к значению говорящего и его Принципу Кооперации. Авторами этой теории являются французские учёные Деирдра Уилсон и Дан Спербер. Свою концепцию они постоянно совершенствуют, выступив в творческом дуэте в 1986 г. c книгой «Relevance: Communication and Cognition» и активно публикуясь совместно и порознь вплоть до настоящего времени.

В качестве стимулов для построения Теории Релевантности послужили следующие главные источники:

а) работы Г.П. Грайса о коммуникации между людьми (как вербальной, так и невербальной), в процессе которой осуществляется выражение и распознавание интенций; и

б) на начальном этапе книга Джерри Фодора «The modularity of mind» (1983), посвящённая сопоставлению процессов кодирования / декодирования информации и выводного (инференционного) оперирования информацией, архитектуре разума.

Г.

П. Грайс заложил основы инференционно-прагматической модели. Д. Спербер и Д. Уилсон исходят из того, что передачу информации обеспечивают две модели — кодовая и инференционная. Согласно кодовой модели. говорящий кодирует своё намечаемое для передачи сообщение посредством сигнала, а слушатель осуществляет декодирование, используя идентичную, как и у говорящего, копию кода. Согласно инференционной модели коммуникации, говорящий обеспечивает как языковыми, так и неязыковыми средствами очевидность (evidence, ясность, доказательность) своего намерения передать определённое значение, которое слушателем выводится на основе обеспеченной говорящим очевидности путём логического выведения (инференции).

Собственно говоря, различия между этими двумя моделями отражают различия между двумя типами значений: условно-истинностным и не условно-истинностным, концептуальным и процедурным, репрезентационным и компьютационным (вычисляемым). пропозициональным и иллокутивным. Вместе с тем, это различие в этапах деятельности слушающего — декодировании и инференции.

Высказывание, конечно, кодирует какую-то долю очевидности, так что вербальное понимание включает в себя частично и декодирование сообщения слушателем. Однако языковое значение, обнаруживаемое при декодировании, есть лишь часть используемого в процессе скрытого вывода при интерпретации значения говорящего.

Инференционный подход присущ грайсовской теории значения говорящего и Теории Релевантности Уилсон и Спербера. Но последние роли инференции придают гораздо больший вес, опираясь на достижения когнитивной психологии.

По мнению Уилсон и Спербера, цель инференционной прагматики заключается в том, чтобы объяснить, как слушатель осуществляет выведение значения говорящего на основе обеспеченной очевидности. Признаётся, что высказывания автоматически создают ожидания, которые и ведут слушателя к значению говорящего.

Но Г.П. Грайс описывает эти ожидания в терминах Принципа Кооперации и максим Качества (правдивости), Количества (информативности), Отношения (релевантности) и Способа (ясности).

В процессе интерпретации рационально мыслящий слушатель должен выбирать одно из тех ожиданий, которое наиболее удовлетворительно.

Представители Теории Релевантности разделяют интуитивное убеждение Грайса, что высказывания пробуждают ожидания релевантности (уместности, отношения к делу). Но они:

а) сомневаются в необходимости как Принципа Кооперации в целом, так и его максим;

б) не склонны придавать большое значение интерпретации импликатур в целях установления их эксплицитного содержания;

в) не акцентируют характер нарушений максим в интерпретации высказываний;

г) не трактуют небуквальные высказывания (в том числе метафору, иронию и т.д). как отклонения от следования максиме правдивости.

Спербер и Уилсон рассматривают интерпретацию высказывания как двухфазовый процесс: фаза модулярного декодирования характеризуется как ступень, на которой закодированная с помощью языка логическая форма обогащается за счёт контекста и используется в инференционной фазе для построения гипотезы об информативной интенции говорящего.

Они настаивают на том, что ожидания релевантности, порождаемые высказываниями, достаточно точны и обладают достаточной предсказательной силой, чтобы подвести слушателя к пониманию значения говорящего. Цель их теории состоит в том, чтобы объяснить в когнитивно реалистичных терминах, что для этих ожиданий релевантности достижимо и как они могут способствовать эмпирически правдоподобному взгляду на понимание.

4. «Теория релевантности» э.-а.Гутта

Работавший в Англии Эрнст-Август Гутт написал в 1991 году книгу под названием «Перевод и релевантность», в которой он предло­жил новый подход к разработке теории перевода, основанный на кон­цепции релевантности английских психологов Спербера и Уилсона.

В первой главе книги он дает обзор (далеко не полный) современных теорий перевода и приходит к выводу, что все они несостоятель­ны. По его мнению, их недостатки носят фундаментальный характер. В основе всех теорий лежит дескриптивно-квалификаторский подход и выбор какого-то аспекта перевода в качестве объекта описания. При таком подходе создатели теории пытаются классифицировать релевантные фак­торы, причем каждый фактор должен быть отнесен к определенному классу. Таких факторов оказывается очень много, что ведет к увеличе­нию числа трудно совмещаемых классификационных схем. Не оправды­вает себя и выбор в качестве объекта теории процесса перевода или его результата. Тексты перевода необъятны и не подчиняются единым зако­номерностям, а описание процесса перевода не дает достаточных осно­ваний для оценки действий переводчика. Не решает проблемы и модель «скопос», которая оставляет выбор решения на интуицию «эксперта» (переводчика), что вообще исключает возможности теории.

Предлагается сменить область теории, делая упор не на внутрен­нее свойство объекта (перевода), а на мыслительную деятельность пере­водчика, поскольку любые факторы влияют на перевод только через мышление человека. Требуется не просто описание, а объяснение дей-

ствий переводчика через вычислительные и инференциальные особенности его ума в связи с принципом психологической оптимизации. Такой подход дает эмпирическую основу для раскрытия процесса оценки и принятия решений. Перевод рассматривается как часть коммуникации в новом понимании: не как процесс кодирования, передачи и декодирова­ния сообщений, а как реализация способности к инференции, лежащей в основе любой коммуникации (способности делать выводы из поведения других людей невербального и вербального).

Теория релевантности, на основе которой Э.-A.Гутт строит свою концепцию, стремится объяснить, каким образом в процессе человеческого общения выводится смысл речевых высказываний. Коммуникация рассмат­ривается как когнитивная цепочка из трех звеньев: стимул — контекст — интерпретация. Стимулом служит остенсивное (языковое) высказывание, которому коммуниканты приписывают определенную семантическую репрезентацию. Контекст состоит из некоторого числа допущений, выбираемых из «когнитивной среды», то есть из совокупных знаний коммуникантов. Интерпретация заключается в выведении на основе семантической репре­зентации и контекста ментальной сущности в форме пропозиции.

Для того чтобы объяснить, как происходит выбор допущений в контексте, вводится понятие релевантности. Предполагается, что в каж­дом акте коммуникации из всей когнитивной среды выбирается только такое допущение, которое: а) должно произвести контекстуальный эф­фект, т.е. сделать возможным вывод импликаций, подтверждающих или исключающих предыдущие допущения — свои или чужие, — и б) долж­ны требовать минимальных усилий для отбора.

Особый интерес для теории перевода представляет различие, ко­торое авторы теории релевантности проводят между двумя способами использования языка и двумя видами отношений между пропозициями (т.е. ментальными репрезентациями или мыслями). Язык может исполь­зоваться дескриптивно для непосредственного описания реальности или интерпретативно, позволяя экономно описывать другую реальность: то, что говорится, интерпретативно, подобно тому, что мы хотели сообщить (и что может быть выведено из сказанного). Слушающий всегда реша­ет, как используется получаемое им сообщение.

Например, фраза, «Билл — настоящий гангстер» может использоваться дескриптивно, если речь идет действительно о гангстере, или интерпретативно, если Билл лишь сравнивается с гангстером.

Каждый из двух способов использования языка создает различный вид связи между пропозициями. Две пропозиции могут быть связаны общностью аналитических импликаций, описывающий одну и ту же реальность, например: «Эта женщина — моя теща» и «Эта женщи­на — мать моей жены». С другой стороны, две пропозиции могут быть связаны одинаковыми контекстуальными импликациями, то есть интерпретативно, если одно из них может быть выведено из другого. Напри­мер, фраза «Он купил «Мерседес» » подразумевает пропозицию «У него много денег». Отсюда следует, что пропозиции могут иметь разные аналитические, но общие контекстуальные импликации. Иными слова­ми, из разных высказываний может быть сделан один и тот же вывод. Пропозиция «У него много денег» может быть с таким же успехом выведена из высказывания «Он всегда покупает самые дорогие вещи».

Общие аналитические импликатуры всегда остаются одинаковыми, а контекстуальные импликатуры рассматриваются как одинаковые лишь тогда, когда это входит в намерение говорящего.

Э.-А.Гутт предлагает использовать понятие релевантности для опи­сания и объяснения феномена перевода. В свете этой концепции, пере­вод — это прежде всего текст на другом языке, используемый интерпретативно по отношению к тексту оригинала. Это, очевидно, исключает все случаи, когда текст на другом языке используется не для репрезентации и интерпретации оригинала, а в каких-то других целях. Иначе говоря, пере­вод всегда представляет собой межъязыковое интерпретативное использо­вание языка. Также как в одноязычной коммуникации, общий вывод из текстов оригинала и перевода достигается путем интерпретации их семанти­ческих репрезентаций и контекстуальных допущений, выбранных из когни­тивной среды в соответствии с принципом релевантности. Этот основной принцип объясняет как сущность перевода, так и источник его верности оригиналу, поскольку перевод рассматривается как часть психической дея­тельности человека, основанной на релевантности и интерпретативном ис­пользовании языка. Такой подход можно назвать текстоориентированным, так как он связывает коммуникативное намерение переводчика с интерпретацией текста оригинала в соответствии с намерением его автора. В то же время этот подход ориентирован и на контекст, так как соблюдение прин­ципа релевантности всегда учитывает роль когнитивной среды аудитории. Как отмечалось, различные пропозиции могут быть основой для одной и той же контекстуальной импликации. Отсюда следует, что при межъязыко­

вом интерпретативном использовании языка из разных пропозиции в ори­гинале и переводе может быть сделан одинаковый вывод. Если в оригинале говорится о том, что кто-то купил «Мерседес», а в переводе утверждается, что он приобрел роскошную яхту, такой перевод вряд ли будет признан удовлетворительным, хотя из обоих высказываний можно заключить, что у этого человека много денег.

Э.-А.Гутт понимает, что сама по себе концепция межъязыкового интерпретативного использования языка недостаточна, чтобы объяснить особенности перевода. Поэтому он пытается дополнить ее аналогией с различием между прямой и косвенной речью. Вводится термин «прямой перевод», который должен обозначать нечто большее, чем простая интерпретативная репрезентация оригинала. Подобно прямой речи, цити­рующей какое-то высказывание, воспроизводя не только его смысл, но и поверхностные языковые признаки, прямой перевод представляет собой межъязыковую имитацию цитирования оригинала, «Цитирование» — потому что он стремится передать не только, что сказано, но и как это сказано, то есть воспроизвести языковой стимул, служащий основой интерпретации. «Имитация» — потому, что поверхностные языковые признаки не могут быть сохранены в переводе. Сохраняются лишь: «ком­муникативные ключи» — способность языковых признаков направлять интерпретацию в соответствии с намерением автора оригинала. Комму­никативные ключи создаются различными семантическими, синтакси­ческими и просодическими средствами, логическими связками, элемен­тами коннотации и т.п. Имитация цитаты в переводе может лишь со­здать «презумпцию подобия», и отсутствие тождества компенсируется различными сносками и примечаниями. Может случиться так, что цели коммуникации не требуют полного подобия и будет достаточно соблюсти принцип релевантности. Это означает, что перевод будет столь же реле­вантным для его читателей и будет обеспечивать соответствующую ин­терпретацию (другими словами, будет интерпретативно тождественен оригиналу), не требуя больших усилий для обработки информации. Фак­тически это требование сводится к тому, чтобы перевод был верным и естественным. Переводчик решает, какие допущения будут релевантны в когнитивной среде его читателей. Следует, однако, заметить, что вос­произведение наиболее релевантных черт оригинала отнюдь не освобож­дает переводчика от обязанности передавать менее релевантные его чер­ты, когда это оказывается возможным.

Подводя итоги этому краткому обзору теории релевантности Э.-А.Гутта, можно отметить, что, хотя некоторые ее положения лишь переформули­руют традиционные проблемы, неоднократно обсуждавшиеся в трудах других переводоведов, она предлагает ряд интересных подходов к анализу когнитивной основы перевода, эвристической природы этого явления.

Теория релевантности | Оксфордская исследовательская энциклопедия лингвистики

Выделите поисковый запрос
  • Сохранять
  • Цитировать
  • Отправить этот контент по электронной почте

    Поделиться ссылкой

    Скопируйте эту ссылку или нажмите ниже, чтобы отправить ее другу по электронной почте

    Отправить этот контент по электронной почте

    или скопируйте ссылку напрямую:

    https://oxfordre.com/linguistics/display/10.1093/acrefore/9780199384655.001.0001/acrefore-9780199384655-201; Ваш текущий браузер может не поддерживать копирование с помощью этой кнопки.

    Ссылка успешно скопирована

  • Поделись этим

Войти Навигация по статье

Войти

Имя пользователя

Пожалуйста, введите ваше имя пользователя

Пароль

Пожалуйста, введите ваш пароль

Забыли пароль?
Нет учетной записи?

Статья Содержание

Показать резюме. из двух общих предположений Грайса: (а) большая часть человеческого общения, как вербального, так и невербального, включает в себя открытое выражение и вывод о намерениях, и (б) что, делая вывод об этих намерениях, адресат предполагает, что поведение коммуникатора будет соответствовать определенные стандарты, которые для Грайса основаны на кооперативном принципе и максимах, а для теории релевантности вытекают из предположения, что в результате постоянного давления отбора в ходе человеческой эволюции и познание, и коммуникация ориентированы на релевантность. Актуальность определяется с точки зрения когнитивные (или контекстуальные) эффекты и усилия по обработке: при прочих равных, чем больше когнитивные эффекты и чем меньше усилия по обработке, тем выше релевантность.

Давняя цель теории релевантности заключалась в том, чтобы показать, что построение адекватной теории коммуникации предполагает выход за пределы представлений Грайса о значении говорящего . Другая заключается в том, чтобы дать концептуально единое объяснение того, как гораздо более широкое разнообразие коммуникативных актов, чем было занято Грайсом, включая случаи обоих , показывающий, что , и , говорящий, что — поняты. Полученная в результате прагматическая теория отличается от теории Грайса в нескольких отношениях. Он рассматривает эксплицитную коммуникацию гораздо богаче и более выводимой, чем думал Грайс, с закодированными значениями предложений, дающими не более чем подсказки к намерениям говорящего. Он отвергает тесную связь, которую Грайс видел между имплицитной коммуникацией и (реальным или мнимым) нарушением максимы, показывая, в частности, как образные высказывания могут возникать естественно и спонтанно в ходе коммуникации. Он предлагает описание неопределенности или неопределенности в общении, которое часто абстрагируется в более формально ориентированных рамках. Он исследует роль контекста в понимании и показывает, как предварительные гипотезы о предполагаемой комбинации явного содержания, контекстуальных предположений и импликатур могут быть уточнены и взаимно скорректированы в ходе процесса понимания, чтобы удовлетворить ожидания релевантности.

Теория релевантности рассматривает границу между семантикой и прагматикой как совпадающую с границей между (лингвистическим) декодированием и (прагматическим) выводом. Он рассматривает закодированные значения предложений как обычно фрагментарные и неполные, которые должны подвергаться логическому обогащению или уточнению, чтобы получить полностью пропозициональные формы. Он заново анализирует конвенциональных импликатур Грайса , которые он рассматривал как семантические, но не обусловленные истинностью аспекты значения таких слов, как 9.0056, но и , поэтому — как кодирование процедурной информации со специальными прагматическими или более широкими когнитивными функциями, и расширяет понятие процедурного значения на ряд дополнительных элементов, таких как местоимения, дискурсивные частицы, индикаторы настроения и аффективная интонация.

Ключевые слова

  • смысл говорящего
  • остенсия
  • экспликация
  • импликатура
  • метафора
  • познание
  • контекст
  • Вывод
  • MindReading

Предметы

  • Когнитивная наука
  • Pragmatics
  • Semantics

. В настоящее время вы не имеете доступа к этой статье

Login

. Пожалуйста, входите к полному доступу к полному доступу к полному доступу. Доступ к полному доступу.

Подписка

Для доступа к полному содержанию требуется подписка

Теория актуальности – литературная теория и критика

НАСРУЛЛА МАМБРОЛ на • ( 0 )

Когнитивная теория прагматики, первоначально разработанная в 1980-х годах Дэном Спербером и Дейдрой Уилсон. Теория релевантности предлагает новый подход к изучению человеческого общения, который прочно основан на общем видении человеческого когнитивного дизайна. Вместе с Г. П. Грайсом теоретики релевантности предполагают, что человеческое общение обычно основано на намерениях, и поэтому они рассматривают вербальное понимание как включающее не только декодирование речевых сигналов, но и распознавание коммуникативных намерений говорящего.

Релевантность обычно определяется как потенциальное свойство входных данных (таких как предположения, мысли, высказывания) для когнитивных процессов. Спербер и Уилсон (1995) выдвигают два принципа релевантности, воплощающие два центральных утверждения о человеческом познании и общении: первый, или «когнитивный», принцип релевантности, и второй, или «коммуникативный», принцип релевантности. Первый из этих принципов гласит: «Человеческое познание стремится к максимизации релевантности» (1995: 260). Во-вторых, это утверждение о том, что «сам акт остенсивной коммуникации передает презумпцию своей собственной оптимальной релевантности» (19).95: 260). Коммуникативный принцип релевантности не имеет такого же статуса, как принцип сотрудничества Грайса и максимы диалога, поскольку он представляет собой просто обобщение остенсивно-выводной коммуникации. Это обобщение об общении применимо без исключения: это не то, за чем говорящие «следуют» или от чего могут «отказаться», например.

Теория релевантности утверждает, что лингвистическое общение (и, по сути, все человеческое общение) основано на релевантности. Релевантность определяется в рамках этой структуры как компромисс между двумя конкурирующими факторами: когнитивными или контекстуальными эффектами и усилиями по обработке. Положительный когнитивный эффект — это «значительная разница в индивидуальном представлении мира» (Wilson and Sperber 2004: 608), например, истинное убеждение или заключение. Согласно теории релевантности, входные данные имеют отношение к человеку только в том случае, если в результате обработки этих входных данных возникают положительные когнитивные эффекты.

Дэн Спербер/Fritanke.se

Обработка новой информации в контексте может привести к трем основным типам положительного когнитивного эффекта. Во-первых, это может привести к контекстуальному следствию, выводимому из комбинации новых и существующих предположений, но не из одного из них по отдельности. Во-вторых, это может предоставить доказательства, которые усиливают уже существующее предположение. В-третьих, это может противоречить и исключать уже имеющуюся информацию. Например, учитывая контекстуальное предположение «Если свет горит, то Мэри дома», произнесение фразы «Свет горит» по мере того, как мы приближаемся к нашему дому, может привести к контекстуальному импликации «Мэри дома». Контекстные импликации являются центральным типом положительного когнитивного эффекта. Усилия по обработке, с другой стороны, — это усилия по восприятию, памяти и умозаключениям, которые должны быть затрачены на вычисление когнитивных эффектов. Например, произнесение многословного и синтаксически сложного предложения потребует больше усилий для обработки, чем произнесение менее многословной и более простой версии этого предложения. Точно так же косвенный ответ на вопрос потребует больше усилий по обработке, чем прямой.

На основе этих двух конкурирующих факторов релевантность входных данных для человека может быть сравнительно оценена следующим образом: (1) при прочих равных условиях, чем больше положительный когнитивный эффект, достигаемый обработкой входных данных, тем выше релевантность входных данных. этот ввод; (2) при прочих равных, чем больше усилий требуется для обработки входных данных, тем ниже релевантность этих входных данных. Следующий пример, адаптированный из Wilson and Sperber (2004: 609), можно использовать, чтобы проиллюстрировать сравнительную релевантность альтернативных входных данных для человека. Предположим, что Питер, наш друг, спрашивает нас, кому мы звонили прошлой ночью. Предположим также, что прошлой ночью мы звонили Ким и Сэнди. Каждое из следующих трех альтернативных высказываний будет верным и релевантным ответом на вопрос Питера: «Мы позвонили Ким и Сэнди», «Мы позвонили Киму» и «Мы позвонили Ким и Сэнди, или 2 + 2 = 5». Однако эти ответы не будут релевантны в одинаковой степени: первый будет сравнительно более релевантным, чем два других. Обратите внимание, что фраза «Мы позвонили Ким и Сэнди» подразумевает «Мы позвонили Ким», и, следовательно, это более подходящий ответ, поскольку он дает положительные когнитивные эффекты второго высказывания и многое другое. Первое высказывание было бы более релевантным ответом, чем «Мы звонили Ким и Сэнди или 2 + 2 = 5», потому что, хотя эти два высказывания семантически эквивалентны, обработка последнего явно требует больших затрат. В целом, когда одинаковое количество усилий затрачивается на обработку альтернативных входных данных, более релевантным из этих входных данных является тот, который дает более положительные когнитивные эффекты. И наоборот, когда аналогичные положительные когнитивные эффекты могут быть получены в результате обработки альтернативных входных данных, более релевантным является тот, обработка которого требует меньших затрат.

Какую значимость люди вправе ожидать? Согласно теории релевантности, максимальная релевантность — это неоправданно завышенное ожидание в общении, поскольку, например, наши собеседники могут не хотеть или не иметь возможности производить информацию, которая при наименьших усилиях по ее обработке дала бы самые положительные когнитивные эффекты (Higashimori and Wilson, 1996). В свете этого Спербер и Уилсон (1995) утверждали, что, хотя познание, как правило, направлено на максимизацию релевантности, акты остенсивной коммуникации просто создают ожидание оптимальной релевантности. Иными словами, для любого остенсивного стимула (например, вербального высказывания) адресаты вправе ожидать только такой степени релевантности, которая достаточна для того, чтобы оправдать их усилия по его обработке, и которая также является наивысшей степенью релевантности, которую имеют их собеседники. способны достичь с учетом своих способностей, целей и предпочтений.

Презумпция оптимальной релевантности предполагает следующую общую процедуру понимания: «Проверяйте интерпретационные гипотезы в порядке доступности, то есть следуйте по пути наименьших усилий, пока не будет найдена интерпретация, удовлетворяющая ожиданию релевантности; затем остановитесь» (Carston 2002: 45). Каждое высказывание порождает ряд возможных интерпретационных гипотез, совместимых с лингвистическим значением произносимого предложения. В соответствии с этим общим критерием адресаты идут по пути наименьших усилий при рассмотрении таких гипотез, останавливаясь, как только достигают той, которая удовлетворяет их ожиданиям относительно оптимальной релевантности. Обратите внимание, что термин «интерпретативные гипотезы», используемый в приведенном выше определении, включает не только пропозицию, которую говорящий намеревался сообщить, но и контекстуальные предположения, импликатуры и установки, предполагаемые говорящим.

Конечно, теоретико-релевантная процедура понимания не гарантирует, что общение всегда будет успешным. Время от времени случаются недоразумения. Скорее, эта эвристика предлагает объяснение того, как адресаты выбирают интерпретационную гипотезу, которую они имеют право предполагать, как ту, которая явно подразумевается их собеседниками.

Теория релевантности отвергает традиционное предположение о том, что любой прагматически детерминированный аспект интерпретации высказывания, кроме референтного присвоения и устранения неоднозначности, должен быть импликатурой. Центральное место в этой схеме занимает утверждение, что эксплицитная сторона коммуникации также должна подпадать под действие теории прагматики (Бах 19).94; Карстон 2002, 2004b; Спербер и Уилсон, 1993, 1995). Таким образом, согласно теории релевантности, существует два типа сообщаемых «допущений» (концептуальных репрезентаций актуального мира): эксплицитно сообщаемые допущения, или «экспликатуры», и неявно сообщаемые (импликатуры). Когда предположение передается высказыванием «эксплицитно»? Спербер и Уилсон (1995: 182) предполагают, что экспликация представляет собой выводное развитие пропозиционального шаблона или «логической формы»*, закодированной высказыванием. Другими словами, экспликация предполагает сочетание лингвистически декодируемого материала и прагматического обогащения. Напротив, импликатуры представляют собой сообщаемые предположения, являющиеся результатом только прагматического вывода. Давайте рассмотрим пример теоретико-релевантной экспликации, включающей ограничение домена количественного выражения. Предложение «У каждой кошки белые лапы» не является заведомо ложным универсальным утверждением о кошках, но обычно используется для выражения более узкого истинного утверждения — например, утверждения о кошках в нашем местном приюте. Таким образом, экспликацией этого высказывания будет «У каждой кошки в нашем местном приюте белые лапы». Как указывалось выше, это концептуальное представление является прагматическим развитием пропозициональной схемы, соответствующей конвенциональному значению произносимого предложения 9. 0012

Класс объяснений данного высказывания в рамках теории релевантности включает не только пропозицию, выраженную этим высказыванием, но также ряд так называемых объяснений «более высокого уровня», которые получаются путем встраивания этого пропозиции в соответствующий контекст. пропозициональная установка* или описание речевого акта (Спербер, Уилсон, 1993). Например, высказывание предложения «Босс идет» может быть инференциально развито в экспликатуру более высокого уровня «Говорящий считает, что босс идет» или даже «Говорящий предупреждает, что босс идет».

В теории релевантности проводится интересное различие между сильными и слабыми импликатурами (и коммуникацией в более общем смысле). Сила импликатуры в решающей степени зависит от явной силы намерения говорящего восстановить конкретную импликацию. Как сформулировали это Спербер и Уилсон (1995: 197): «Некоторые импликатуры проявляются настолько сильно, что слушатель едва ли может избежать их восстановления. Другие проявляются менее сильно». Рассмотрим, например, высказывание «Я не люблю боевики-триллеры» как ответ на вопрос «Вы видели последний фильм Харрисона Форда?». Нетрудно заметить, что такой ответ может быть использован для имплицитной передачи предположений о том, что «последний фильм Харрисона Форда — боевик-триллер» и, кроме того, что «я не видел последний фильм Харрисона Форда». Согласно теории релевантности, эти допущения являются сильными импликатурами, потому что их восстановление необходимо для понимания намерения говорящего. Другими словами, ожидание оптимальной релевантности, которое порождает высказывание «я не люблю боевики», требует, чтобы адресат воспринял эти в высшей степени важные предположения (или очень похожие) как имплицитно переданные. Приведенный выше ответ может также неявно сообщать о предположении, что говорящий испытывает общую неприязнь, например, к коммерческим блокбастерам. Однако это допущение является слабой импликатурой, потому что адресату не нужно указывать его, чтобы удовлетворить его ожидания оптимальной релевантности. Действительно, есть много других подобных импликатур, которые могли быть получены на основе реакции говорящего, например, говорящий не является энтузиастом кино или что говорящий не одобряет применение насилия. В целом, чем более очевидны коммуникативные намерения говорящего, тем сильнее коммуникация. И наоборот, чем шире диапазон интерпретационных возможностей, предоставляемых говорящим, тем слабее коммуникация. Теоретико-релевантный подход к имплицитно-эксплицитному различию привел к существенной переоценке интерфейса между семантикой и прагматикой: существование прагматических аспектов пропозиционального содержания, которые не соответствуют элементам, присутствующим в синтаксической репрезентации, как утверждает Теория релевантности настоятельно предполагает, что контекстная чувствительность на этом уровне широко распространена.

Важным достижением в рамках теории релевантности стало признание благодаря плодотворной работе Дайаны Блейкмор (1987, 2002) того, что лингвистическое значение может кодировать ограничения на логическую фазу понимания высказывания. Таким образом, лингвистическое значение может влиять на процессы логического вывода, характеризующие понимание высказывания, двумя разными способами: хотя большинство лингвистических выражений кодируют составляющие концептуальных репрезентаций, существуют также выражения, кодирующие процедуры логического вывода, которые мы могли бы рассматривать как инструкции по увеличению выразительности. определенного типа мыслительного процесса.

Блейкмор обосновал различие между концептуальным и процедурным кодированием как в когнитивном, так и в коммуникативном плане. Поскольку, как это предполагается в теории релевантности, интерпретация высказываний включает в себя выполнение вычислений над концептуальными репрезентациями, с когнитивной точки зрения разумно ожидать, что языки кодируют информацию о процедурах вывода, в которые входят такие концептуальные репрезентации (а не только сами составляющие концептуальных представлений). С коммуникативной точки зрения, использование выражений, кодирующих процедуры для идентификации предполагаемых когнитивных эффектов, очевидно, уменьшило бы затраты на обработку, необходимые для достижения этих эффектов, результат, который согласуется с коммуникативным принципом релевантности. Например, Blakemore (2002) связывает использование сентенциальной связки «но» с когнитивным эффектом противоречия и исключения. Следовательно, согласно Блейкмору, использование «но» активирует процесс вывода, приводящий к противоречию и устранению допущения, которое говорящий имеет основания полагать, доступным для слушающего. Например, произнесение предложения «Ким богат, но несчастен» активирует процесс вывода, посредством которого слушатель опровергает и устраняет доступное предположение о том, что богатство ведет к счастью.

Исследования в области теории релевантности также внесли важный вклад в изучение образного языка. Вербальная ирония, например, анализируется в этой структуре как «эхо-использование» языка, при котором говорящий неявно отделяет себя от приписываемого высказывания или мысли (Wilson 2006; Wilson and Sperber 1992). Например, высказывание «Ты действительно хорош в этом!» после того, как другу не удалось забить легкий гол в быстрой контратаке, может быть истолковано как пример словесной иронии, потому что мы молчаливо отделяем себя от мысли или высказывания с помощью аналогичное содержание (например, заверение в том, что наш друг является искусным футболистом), которое могло бы быть приписано нам, если бы обстоятельства игры были другими. Этот анализ является отходом от более традиционных подходов Грайса, согласно которым словесная ирония представляет собой открытое нарушение максимы Качества, что приводит к связанной с ней истинной импликатуре, которая противоречит буквальному значению произнесенного предложения. Теоретико-релевантный подход к вербальной иронии согласуется с исходным положением о том, что ожидание релевантности, а не правдивости, является стандартом вербального общения (Wilson and Sperber, 2002).

Направление исследований в области теории релевантности подробно исследует идею о том, что интерпретация слов также сильно зависит от контекста и что лексическая зависимость от контекста не ограничивается индексальными выражениями. Это направление исследований выдвигает гипотезу о том, что лексико-прагматические процессы, такие как сужение, расширение, аппроксимация и метафорическое расширение, являются результатом единой прагматической процедуры, которая точно настраивает общепринятое значение слов в общении (Carston and Powell 2006; Wilson 2003). ).

Таким образом, исследования, проведенные в рамках теории релевантности, дали интересные и проницательные результаты. Во-первых, она предоставила когнитивную альтернативу грайсовской и неогрисовской теориям прагматики. Он также ввел (или пролил новый свет) ряд важных теоретических понятий (экспликатура, эхо-использование языка, сила сообщенных предположений) и различий (декодирование и умозаключение, объяснение и импликатура, концептуальное и процедурное значение, интерпретативное и описательное использование). языка, высказывание против вовлечения) в изучении значения в естественном языке. Более того, это помогло улучшить наше понимание интерфейса семантика-прагматика, спорно утверждая, что вклад прагматики в пропозициональное содержание высказываний выходит далеко за рамки устранения неоднозначности и присвоения ссылок.

Первоисточники
Blakemore, Diane (1987). Семантические ограничения релевантности. Оксфорд: Блэквелл. Блейкмор, Дайан (2002). Релевантность и лингвистическое значение: семантика и прагматика дискурсивных маркеров. Кембридж: Издательство Кембриджского университета.
Карстон, Робин (1988). «Импликатура, экспликация и теоретико-истинная семантика». В Рут Кемпсон (ред.), Ментальные представления: интерфейс между языком и реальностью. Кембридж: Издательство Кембриджского университета. 155–81.
Карстон, Робин (2002). Мысли и высказывания: прагматика явного общения. Оксфорд: Издательство Блэквелл.
Карстон, Робин (2004a). «Теория релевантности и различие высказывания/подразумеваемого». В Г. Уорд и Л. Хорн (редакторы), Справочник по прагматике. Оксфорд: Блэквелл. 633–56.
Карстон, Робин (2004b). «Экспликатура и семантика». В С. Дэвис и Б. С. Гиллон (ред.), Семантика: читатель. Оксфорд: Издательство Оксфордского университета. 817–45.
Карстон, Робин и Джордж Пауэлл (2006). «Теория релевантности – новые направления и разработки». В Э. Лепор и Б. Смит (редакторы), Оксфордский справочник по философии языка. Оксфорд: Издательство Оксфордского университета. 341–60.
Хигашимори, Исао и Дейдра Уилсон (1996). «Вопросы по релевантности». Рабочие документы UCL по лингвистике 8: 111–24.
Спербер, Дэн и Дейдра Уилсон (1987). «Краткий обзор актуальности: общение и познание». Науки о поведении и мозге 10: 697–754.
Спербер, Дэн и Дейдра Уилсон (1993). «Языковая форма и релевантность». Лингва 90: 1–25.
Спербер, Дэн и Дейдра Уилсон (1995). Актуальность: Коммуникация и познание. Оксфорд: Блэквелл. Первое издание 1986 г.
Уилсон, Дейдра (2003 г.). «Теория релевантности и лексическая прагматика». Итальянский журнал лингвистики / Rivista di Linguistica 15: 273–279.1.
Уилсон, Дейдра (2006). «Прагматика словесной иронии: эхо или притворство?». Лингва 116: 1722–1743.
Уилсон, Дейдра и Дэн Спербер (1992). «О словесной иронии». Лингва 87: 53–76.
Уилсон, Дейдра и Дэн Спербер (2002). «Правдивость и актуальность». Разум 111: 583–632.
Уилсон, Дейдра и Дэн Спербер (2004). «Теория релевантности». В Г. Уорд и Л. Хорн (редакторы), Справочник по прагматике. Оксфорд: Блэквелл. 607–32.

Дополнительная литература
Бах, Кент (1994). «Разговорная имплицитура». Разум и язык 9: 124–62.
Блейкмор, Дайан (1995). «Теория релевантности». В Дж. Вершурен, Дж. Остман и Дж. Бломмарт (ред.), Справочник по прагматике. Амстердам: Филадельфия. 443–52.
Блейкмор, Дайан (2002). Понимание высказываний: введение в прагматику. Оксфорд: Блэквелл. Хуанг, Ян (2007). Прагматика. Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.
Уилсон, Дейдра (1999). «Релевантность и теория релевантности». У Р. Уилсона и Ф. Кейл (редакторы), Энциклопедия когнитивных наук Массачусетского технологического института. Кембридж, Массачусетс: MIT Press. 719–22.

Источник: Ключевые идеи лингвистики и. Философия языка. Под редакцией Шивон Чепмен и Кристофера Рутледжа. Издательство Эдинбургского университета. 2009.

Нравится:

Нравится Загрузка…

‹ Speech Act Theory

Анализ «Стеклянного зверинца» Теннесси Уильямса ›

Категории: Литературные термины и методы

Теги: когнитивная психология, когнитивная теория прагматики, Дэн Спербер, Дэн Спербер Теория релевантности, Дейдра Уилсон, Дейдра Уилсон Теория релевантности, Х. П. Грайс, лингвистика, литературная критика, теория литературы, теория релевантности, анализ теории релевантности, критика теории релевантности, эссе по теории релевантности, лингвистика теории релевантности, заметки по теории релевантности, прагматика теории релевантности, что такое теория релевантности

Статистика блога

  • 18,340 500 просмотров

Статьи/Электронные книги/Лекции

Научные статьи

Ученые искусственные категория арабская литература (4) Американская литература (2) (2) (4) (4) Архикальная литература (4) (4) (4) (4) (4) (4) (4) (4) (4) (4) (4) (4) (4) (4) (4) (4) (4) (4) (4) (4). (3) Искусственный интеллект (1) Теория тела (1) Британская литература (202) Канадская литература (3) Теория хаоса (1) Китайская литература (14) Комиксы (1) Теория сложности (2) Криминальная фантастика (4) Критическая раса Теория (2) Критическая теория (2) CUCET (4) Культурный материализм (4) Культурология (20) Киберкритика (2) Кибернетика (4) Литература далитов (3) Деконструкция (21) Детективный роман (1) Детективные романы (14) Критика диаспоры  (3)Цифровая теория  (3)Исследования инвалидности  (2)Дискурс  (2)Драматическая критика  (129)Экокритика  (4)Экофеминизм  (3)Электронная литература  (1)ЭЛИЗАБЕХСКАЯ ПОЭЗИЯ И ПРОЗА  (2)Эпистолярные романы  (3)Шпионские романы  (1)Этнические исследования  (2)Европейская литература  (7)Экзистенциализм  (4)Экспериментальные романы (11) )Романы-фэнтези  (8)Феминизм  (45)Теория кино (6)Французская литература  (17)Романы о геях и лесбиянках  (6)Гендерные исследования  (37)Немецкая литература  (26)Исследования девичества   (2)Исследования глобализации  (1)Готическая литература ( 3) Историческая фантастика (1) История английской литературы (20) Литература о Холокосте (1) Романы ужасов (2) HSST (3) Исследования человека и животных (1) Венгерская литература (1) Индийская письменность на английском языке (6) Иранская литература ( 2)Ирландская литература  (14)Израильская литература  (1)Итальянская литература  (7)Японская литература (8)Журнал  (1)Университет Каннур  (2)Университет Кералы  (1)Латиноамериканская литература  (27)Юридический триллер (1)Лесбиянки и геи Критика  (1)Лингвистика  (15)Литературная критика  (61)Литературные термины и приемы  (22)Литературная теория  (62)Литература  (1 110)Магия Реализм (10)Марксизм  (25)MCQ  (2)Теория медиа  (2)Мужские исследования  (2)Миграционная литература  (1)Модернизм  (38)Дистективы  (21)Мифокритицизм  (5)Теория нарратива  (2)Натурализм  (2) Новая критика  (15)Новый историзм  (9)Новозеландская литература  (1)Анализ романов  (260)Исследования перформанса  (1)Феноменология  (3)Философия  (77)Пикаресные романы  (2)Поэзия  (93)Популярная культура  (4)Порноведение  (1)Постмарксизм (4) Постправда (1) Постколониализм (26) постгуманизм (7) Постмодернизм (27) Постструктурализм (12) PSC (1) Психоанализ (21) Психологические романы (13) Квир-теория (8) Расовая теория (2) Критика реакции читателя (13) )Реализм  (3)Исследования  (1)Романтизм  (19)Русский формализм  (5)Русская литература  (12)Наука  (6)Научная фантастика  (6)Саморефлексивные романы   (4)Семиотика  (11)Рассказ  (532)Социология (10) Испанская литература (6) Спектральная критика (1) Структурализм (18) Стилистика (1) Наблюдения (2) Технокритика (5) Технофеминизм (1) Телевизионные исследования (1) Текстуальная критика (2) Театроведение (2) Трансгендерность Исследования  (2)Переводоведение  (2)Теория травм  (2)Турецкая литература  (1)UGC CBSE NET  (21)Без категории  (38)Университет Каликута  (7)Утопическая литература  (1)Vampire Na ративы  (4)Викторианская литература  (3)Литература на идиш  (1)Художественная литература для молодежи  (3)

Архивы

Архивы Выберите Месяц Октябрь 2022 (155) Сентябрь 2022 (91) Август 2022 (2) Июль 2022 (22) Июнь 2022 (23) Май 2022 (13) Апрель 2022 (37) Февраль 2022 (3) Январь 2022 (2) Декабрь 2021 ( 1) октябрь 2021 (2) сентябрь 2021 (2) август 2021 (1) июль 2021 (2) июнь 2021 (52) май 2021 (126) апрель 2021 (28) март 2021 (5) февраль 2021 (82) январь 2021 ( 9) декабрь 2020 (12) ноябрь 2020 (29) октябрь 2020 (38) сентябрь 2020 (25) август 2020 (14) июль 2020 (136) июнь 2020 (62) май 2020 (11) апрель 2020 (38) январь 2020 ( 1) декабрь 2019 г.