Что такое каллапуш и кулох? Из чего шили чакман? Как носили серьгу арабак? Разбираемся в новом тесте, который мы подготовили вместе с Еврейским музеем и Всемирным конгрессом бухарских евреев к выставке «Бухарские евреи: на перекрестке цивилизаций»

Хотите быть в курсе всего?

Подпишитесь на нашу рассылку, вам понравится. Мы обещаем писать редко и по делу

Курсы

Спецпроекты

Лекции

10 минут

1/8

Блок. «Вися над городом всемирным…»

Как поэт в стихотворении об усовершенствовании государственного порядка передает привет Пушкину

Читает Лев Соболев

Как поэт в стихотворении об усовершенствовании государственного порядка передает привет Пушкину

7 минут

2/8

Хлебников. «Слоны бились бивнями так…»

Как научиться разгадывать конструкции одного из самых сложных поэтов

Читает Олег Лекманов

Как научиться разгадывать конструкции одного из самых сложных поэтов

12 минут

3/8

Маяковский. «Владимир Ильич Ленин»

Что общего между поэмой о вожде и Евангелием от Иоанна

Читает Лев Соболев

Что общего между поэмой о вожде и Евангелием от Иоанна

16 минут

4/8

Алексей Толстой. От «Петра Первого» к «Буратино»

Как советскому писателю удалось протащить через цензуру плоть, наслаждение, красоту жизни и азарт

Читает Михаил Свердлов

Как советскому писателю удалось протащить через цензуру плоть, наслаждение, красоту жизни и азарт

9 минут

5/8

Мандельштам.

Как стихотворение о счастье и уюте оборачивается ужасом и гибелью

Читает Олег Лекманов

Как стихотворение о счастье и уюте оборачивается ужасом и гибелью

12 минут

6/8

Солженицын. «Раковый корпус»

Как «Раковый корпус» прикрывал «Архипелаг ГУЛАГ»

Читает Андрей Немзер

Как «Раковый корпус» прикрывал «Архипелаг ГУЛАГ»

9 минут

7/8

Маканин. «Кавказский пленный»

Почему в рассказе о чеченской войне возникает гомосексуальный подтекст

Читает Александр Архангельский

Почему в рассказе о чеченской войне возникает гомосексуальный подтекст

12 минут

8/8

P. S. Зачем вообще стихи?

Поэт Сергей Гандлевский размышляет о том, почему невозможно ответить на этот вопрос

Читает Сергей Гандлевский

Поэт Сергей Гандлевский размышляет о том, почему невозможно ответить на этот вопрос

Материалы

Путеводитель по ОБЭРИУ

Выходки Хармса, Введенского, Заболоцкого, Олейникова и других — и их последствия

Любимые русские писатели XX века

Победители голосования станут героями нового аудиокурса Arzamas

Как развлечься с андеграундными писателями

Что веселого делать в грустной позднесоветской Москве

О проектеЛицензияПолитика конфиденциальностиОбратная связь

История, литература, искусство в лекциях, шпаргалках, играх и ответах экспертов: новые знания каждый день

© Arzamas 2023. Все права защищены

актеров и писателей сериала «Остаться в живых» утверждают, что рабочая среда токсична и расистская «Burn It Down», отрывок из которого опубликован на сайте Vanity Fair. В отрывке Линделоф признает, что ему «не удалось» обеспечить «безопасность и комфорт» в комнате сценаристов шоу.

Несколько писателей и актеров рассказали Райану о предполагаемой токсичной рабочей среде в сериале «Остаться в живых», который транслировался на канале ABC в течение шести сезонов с 2004 по 2010 год. Гарольд Перрино, сыгравший Майкла Доусона в первых двух сезонах «Остаться в живых», прямо говорил о том, что его белые коллеги получают главные сюжетные линии сериала. Как он выразился: «Стало совершенно ясно, что я был черным парнем. Даниэль [Дэ Ким] был азиатским парнем. А потом у вас были Джек, Кейт и Сойер».

Сценарист шоу сказал, что сценаристам «Остаться в живых» неоднократно говорили, что белые персонажи Локк (Терри О’Куинн), Джек (Мэттью Фокс), Кейт (Эванджелин Лилли) и Сойер (Джош Холлоуэй) были «героями». персонажи» и что «никто не заботится об этих других персонажах. Просто дайте им несколько сцен на другом пляже».

Перрино сказал, что однажды он выразил обеспокоенность продюсеру «Остаться в живых» по поводу того, что белые актеры шоу имеют приоритет перед цветными актерами, будь то на экране или во время фотосессий. Он сказал, что сказал продюсеру: «Мне не нужно быть первым, мне не нужно иметь больше всего эпизодов, но я хотел бы быть в курсе. Но похоже, что теперь это история о Джеке, Кейт и Сойере».

По словам Перрино, продюсер сказал ему, что «зрители просто следят за историями». Продюсер якобы добавил, что Локк, Джек, Кейт и Сойер были «родственными».

Перрино сказал, что позже он пошел к Кьюзу, чтобы выразить беспокойство по поводу сценария, в котором его персонаж, Майкл, только однажды выразил беспокойство по поводу своего пропавшего ребенка во время эпизода.

«Я не могу быть другим человеком, которого не волнуют пропавшие черные мальчики, даже в контексте художественной литературы, верно?» — сказал Перрино. «Это просто продвигает нарратив о том, что никому нет дела до черных мальчиков, даже до черных отцов».

После того, как он сообщил о своих опасениях и всего за несколько недель до съемок финала второго сезона «Остаться в живых», Перрино сказал, что Кьюз объявил, что Майкл не вернется в шоу.

«Я подумал: «О, кажется, меня только что уволили», — говорит Перрино. «Я такой: «Погодите, что происходит?» [Кьюз] сказал: «Ну, знаете, вы сказали нам, что если у нас нет для вас ничего хорошего, вы хотите уйти». просят равной глубины».

Несколько сценаристов «Остаться в живых» сказали Райану, что Кьюз и Линделоф «терпели или даже поощряли общую атмосферу» за кулисами, которая якобы включала частые расистские и ядовитые замечания.

Моника Овусу-Брин, сценарист третьего сезона сериала «Остаться в живых», и другие сценаристы сказали, что единственного американского писателя азиатского происхождения в штате обычно называли «корейцем», а не настоящим именем. В другом случае писателю, усыновившему азиатского ребенка, другой писатель якобы сказал, что «ни один дедушка и бабушка не хочет внука с раскосыми глазами». Линделоф также якобы обратился к писателям по поводу ухода Перрино, сказав, что он «назвал меня расистом, поэтому я уволил [его]». было похоже на: «Я не знаю, воспринимают ли они это как шутку или действительно так делают. Но это было не смешно. Сказать это было ужасно».

«Все, что я хотел сделать, это написать несколько действительно крутых эпизодов крутого шоу. Это было невозможно в этом штате», — сказал ранее Овусу-Брин Райану. «Не было никакого способа сориентироваться в этой ситуации. Отчасти это было связано с тем, что им действительно не нравился цвет их персонажей. Когда тебе нужно идти домой и плакать в течение часа, прежде чем ты увидишь своих детей, потому что тебе нужно вырезать весь стресс, который ты сдерживал, ты не напишешь после этого ничего хорошего».

Овусу-Брин также вспомнила, как писала эпизод, в котором был убит мистер Эко Адевале Акиннуойе-Агбадже.

— Карлтон сказал что-то вроде «Я хочу повесить его на самом высоком дереве», — сказал Овусу-Брин. «В этот момент я сказал: «Вы можете умерить образы линчевания, чтобы не обидеть». И я был очень явно зол».

Сценарист «Остаться в живых» Хавьер Грилло-Марксуа сказал Райану, что ушел после 2 сезона из-за токсичной рабочей среды в сериале. Он описал комнату писателей как «хищную экосистему со своей плотоядной мегафауной».

Сценарист-продюсер Мелинда Хсу Тейлор добавила: «Дэймон однажды сказал: «Я не доверяю ни одному писателю, который не несчастен, потому что это говорит мне, что вам все равно». Она начала оставлять подводку для глаз в ящике стола, потому что «Вы не хотите ходить в ванную, чтобы подкрасить глаза. Если вы плачете на работе, вы не хотите, чтобы люди видели, что вы плакали».

Линделоф ответил на многочисленные обвинения в двух отдельных интервью с Райаном, взятых для книги.

«Мой уровень фундаментальной неопытности в качестве менеджера и начальника, моя роль человека, который должен моделировать атмосферу творческой опасности и риска, но обеспечивать безопасность и комфорт внутри творческого процесса — я потерпел неудачу в этом начинании, — сказал Линделоф.

«[Голливудский символизм] — это то, что я видел в бизнесе вокруг себя», — продолжил он. «И поэтому я подумал: хорошо, пока есть один или два [писателя], которые не выглядят и думают точно так же, как я, тогда я в порядке. Я пришел, чтобы узнать, что было еще хуже. Для этих конкретных людей забудьте об этике или морали, связанных с этим решением, но просто говоря о человеческом влиянии быть единственной женщиной или единственным цветным человеком и о том, как с вами обращаются и другие — я был частью этого, тысяча процентов».

Линделоф сказал, что не помнит, чтобы «когда-либо» произносил комментарий «увольте [его]» о Перрино, хотя и добавил: «Что я могу сказать? Кроме того, что мое сердце разбивается, что это был опыт Гарольда. И я просто Соглашусь с тем, что события, которые вы описываете, произошли 17 лет назад, и я не знаю, почему кто-то выдумывает это обо мне».

Расширяя опасения Перрино по поводу того, что в сериале предпочтение отдается белым персонажам, Линделоф сказал: «Каждый актер выражал некоторую степень разочарования тем, что их недостаточно используют… Это было своего рода неотъемлемой частью ансамблевого шоу, но, очевидно, непропорционально большое внимание уделялось Джеку, Кейт, Локку и Сойеру — белым персонажам. Гарольд был полностью прав, указав на это. Это одна из вещей, о которых я глубоко и глубоко сожалею за последние два десятилетия. с тех пор я чувствую, что Гарольд законно и профессионально выражал озабоченность по поводу своего персонажа и того, насколько важно то, что Майкл и Уолт — за исключением Роуз — были действительно единственными чернокожими персонажами в сериале».

Линделоф сказал, что он был «шокирован, потрясен и удивлен» обвинениями, исходящими от сценаристов шоу.

«Я просто не могу себе представить, чтобы Карлтон сказал что-то подобное, или какие-то из этих атрибуций, какие-то из тех комментариев, которыми вы [поделились] — говорю вам, клянусь, я не помню тех конкретные вещи», — сказал Линделоф. «И я не говорю, что их не было. Я просто говорю, что это буквально сбивает с толку мой мозг — что они действительно происходили и что я свидетельствовал о них или что я их сказал. Думать, что они вышли из моих уст или уст людей, которых я до сих пор считаю друзьями, — это просто не вычисление».

Кьюз выступил с собственным заявлением относительно многочисленных оскорбительных комментариев, которые якобы были сказаны: «Я глубоко сожалею, что кому-либо в «Остаться в живых» придется их услышать. Они крайне бесчувственны, неуместны и оскорбительны».

«У меня сердце разрывается, когда я это слышу. Глубоко огорчает знать, что были люди, у которых был такой плохой опыт», — также сказал Кьюз. «Я не знал, что люди так себя чувствуют. Мне никто никогда не жаловался, и я не знаю, жаловался ли кто-нибудь в ABC Studios. Хотел бы я знать. Я бы сделал все, что мог, чтобы внести изменения».

S.A. Косби желает, чтобы больше писателей обратились к страху перед успехом

Сейчас их три: «Пассажир» Кормака Маккарти, «Охота» Келли Дж. Форд и «Синий, как я» Аарона Филипа Кларка. Все три невероятны по-разному. «Охота» — изобретательный триллер о серийных убийцах. «Синий, как я» — это глубокая загадка, в которой исследуется, каково это — быть полицейским и цветным человеком. А «Пассажир» — классический Маккарти: изобретательный, проницательный и местами сюрреалистичный.

«Все знают», Джордан Харпер. Это мгновенная классика, мучительное путешествие через Day-Glo Technicolor Hades, то есть Лос-Анджелес, и вдумчивое исследование цены славы и власти, того, как некоторые люди сделают все, чтобы удержать их. У Джордана сдержанный, но мощный стиль, который кажется клиническим и музыкальным одновременно.

Вот несколько: «Прощай, оружие» Эрнеста Хемингуэя, «Незнакомец» Альбера Камю и «Самый синий глаз» Тони Моррисон. Я не могу сказать, почему я так долго ждал, чтобы прочитать их, но я рад, что прочитал их сейчас, в этот период моей жизни. Я думаю, что понимаю их лучше, чем, скажем, в 19. В 19 ты думаешь, что ты 10 футов ростом и пуленепробиваемый. Эти книги находят во мне отклик сейчас, после того как я узнал, благодаря довольно жестокой опеке, насколько на самом деле хрупок мир.

Рано утром, на задней палубе, перечитываю подписанную, потрепанную книгу Денниса Лихейна «Тьма, возьми меня за руку» в мягкой обложке.

Мало кто слышал о двух книгах, действие которых происходит в середине 1900-х годов: «Настоящие крутые убийцы» Честера Хаймса и «Провинции ночи» Уильяма Гэя. Они очень разные — действие первого происходит в Гарлеме, а второго — в сельской местности Теннесси, — но оба являются снимками определенного момента американской истории, сделанными недооцененными мастерами.

Уолтер Мосли, Деннис Лехейн, Джон Ирвинг, Джордан Харпер, Джесмин Уорд, Келли Гарретт, Дженнифер Хиллиер, Джерико Браун, Эшли С. Форд, Меган Гиддингс, Брэндон Тейлор, Эрик Прюитт, Уолтер Чоу и Шон Бернс. Все они фантастические умы с уникальными взглядами на мир и людей, которые в нем живут.

Как выдубить оленью шкуру и превратить ее в кожу, которая настолько отвратительна и отвратительна, насколько вам кажется.

Страх успеха и то, как члены семьи могут привить вам этот страх. Есть вес, который приходит с любым успехом, и я знаю, что никто не хочет слышать от победителя лотереи, но я действительно думаю, что писателям нужно изучить это и по-настоящему проанализировать. Погоня за мечтой может сопровождаться экзистенциальным недомоганием — после того, как вы схватите медное кольцо, что вы с ним будете делать?

«Большой сон» Рэймонда Чандлера, «Холод» Росса Макдональда, «Мальтийский сокол» Дэшила Хэммета, «Дьявол в голубом платье» Уолтера Мосли и «Собака Баскервилей», сэр Артур Конан Дойл. Я прочитал их в раннем возрасте, и они оказали глубокое влияние на меня и на то, как я отношусь к искусству написания романов и, в частности, к криминальным романам.

Хороший вопрос, на который может ответить только главный герой. Каждый детектив должен задавать этот вопрос, и каждый автор детективов должен быть готов ответить на него через главного героя и только через него.

Ничья между Easy Rawlins и Philip Marlowe. Они оба запятнанные рыцари в разрушенном королевстве, люди чести в нечестном мире. Что касается злодеев, Фрэнсис Долархайд из «Красного дракона» Томаса Харриса — идеальный двигатель зла: свирепый, неумолимый и сверхъестественно решительный.

«Жребий Салема» Стивена Кинга до сих пор не побежден. Для меня это фунт за фунтом самая пугающая книга, которую я когда-либо читал. Кинг обладает врожденной способностью проникать в самые глубинные человеческие страхи в самых обыденных ситуациях. Сцена, где два дальнобойщика доставляют подозрительно большой ящик в подвал дома Марстена, до сих пор заставляет волосы у меня вставать дыбом.

Не знаю, ха-ха.

«Американский брак», Тайари Джонс. Я не думаю, что люди думают, что я читаю истории о любви или любовные романы, но я только что закончил «Прежде чем я отпущу» Кеннеди Райана — я очарован любовными романами и структурой этих историй.

Они определенно расширились. В детстве я читал только ужасы и детективы, а теперь читаю практически все, что попадется под руку. Я считаю, что это помогает мне в моем собственном письме.

Вы организуете литературный обед. Каких трех писателей, мертвых или живых, вы приглашаете?

Джеймс Болдуин, Анаис Нин и Донна Тартт.

Я всегда хотел написать сюрреалистический роман, такой как «Конфедерация болванов» Джона Кеннеди Тула, что-то, что рассматривает абсолютную абсурдность жизни.

Мне не понравилась книга Филипа Рота «Человеческое пятно». Мне это показалось фальшивым. Я стараюсь заканчивать книги, но с некоторыми просто не могу связаться. Это не значит, что они плохие. Не все для всех.

Юдора Уэлти ничего не читала, и я должна это исправить. Кроме того, мне нужно больше читать Ларри Брауна.