их Колледжа внешней разведки (теперь он называется Академией внешней разведки и упоминается в книге Павлова как Академия внешней разведки). Школа спецслужб).

Операция «Снег»

Полвека во внешней разведке КГБ

ПАВЛОВ В.Г. мой недавно тихий телефон вдруг зазвонил. Знакомый голос Владимира Борисовича Барковского: «Вы помните, что пятьдесят лет назад я был в числе первых выпускников разведшколы?»

«Конечно! Как можно было забыть такое?» Я ответил.

— Готовимся к празднованию пятидесятилетия института внешней разведки, — продолжает Владимир Борисович. «Ведь она положила начало Школе спецслужб (ШОН). Вы приглашены на встречу с ветеранами. Не только как студент первого выпуска, но и как начальник института в начале 1970-х».

Надо ли говорить, что я с удовольствием воспользовался случаем, чтобы увидеть многих своих однокурсников ШОН, а также коллег по моему трехлетнему пребыванию на посту директора института?

Институт находится за чертой города, недалеко от МКАД.

Как оказалось, на встрече ветеранов и студентов я почти никого не знал и, конечно, вообще никого среди молодых инструкторов. Все с нескрываемым интересом слушали наши воспоминания о давно ушедшем 19 веке.30-х годов, когда институт только начинал свою деятельность. Глядя в любопытные глаза юной аудитории, я поймал себя на мысли: «Почему бы не написать свои воспоминания и не поделиться с кем-нибудь таким выстраданным опытом? Почему бы не оживить сухие истории, которые они изучают о службе внешней разведки за последние 50 лет, и добавить живые краски оперативной работы?»

После этого собрания 15 октября 1988 года в Центральном клубе КГБ им. Ф. Э. Дзержинского состоялось собрание в честь юбилея. На совещании присутствовал основной состав института, а также активные сотрудники разведки. Новые встречи, разговоры и вопросы, вопросы, вопросы. Опять приходила одна и та же мысль. Честно говоря, я давно думал об этом. Моя верная спутница жизни Клавдия Ивановна, самоотверженно разделившая все тяготы разведывательной карьеры, долгое время тактично, но с возрастающей настойчивостью подталкивала меня к тому, чтобы я зафиксировал свои переживания на бумаге. Я понимал, что писать о разведке вообще сложно из-за особой секретности, и это меня сдерживало. Далее, чтобы правдиво и ясно донести до читателя суть дел, о которых теперь можно говорить открыто, надо обладать необходимыми литературными способностями.

Для нас, разведчиков, на мой взгляд, самый сложный жанр — воспоминания. Во-первых, после полувековой привычки писать под грифом «совершенно секретно» в вас доминирует профессиональный стиль, понятный вашим коллегам. Но будет ли этот официальный язык понятен читателям, чьи знания об разведке исходят только из романов и популяризаторских брошюр?

Во-вторых, крайне сложно всегда оставаться в рамках дозволенного, чтобы не разглашать ненамеренно служебную тайну, т. е. тайну, которая должна храниться в строгой и неприкосновенной тайне в силу современной ситуации или профессиональной этики.

Наконец, в-третьих, как донести до современного читателя ту истинную атмосферу, в которой приходилось действовать нашему поколению разведчиков как в давно прошедшие, так и в недавние времена?

Отдаваясь воспоминаниям, разведчик невольно переживает события давно минувших дней. Его окутывают чувства тоски и сомнения, терзавшие его в те дни. Прошли десятилетия, появились новые оценки фактов и событий, произошли изменения как внутри нас, так и вокруг нас.

Максимально правдиво воссоздать существовавшее в то время — значит вспомнить не только важнейшие подробности обстоятельств изображаемых событий, но и то, что вы и ваши коллеги чувствовали в те дни. Поправки должны быть внесены из-за опыта, накопленного годами, и сдержанности, выработанной многолетней профессиональной подготовкой. Необходимо учитывать множество других факторов, от изменений условий жизни и международной обстановки до новых открытий и достижений науки и техники.

В памяти всплывали обрывки воспоминаний о пятидесятилетней разведывательной деятельности. За исключением общеизвестных вещей, подробно описанных в книгах и показанных в кино и театре, большая часть этой области человеческой деятельности остается «за семью замками». Все чаще в нашей печати появляются публикации о делах ныне широко известных советских разведчиков, но о многом авторы этих публикаций умалчивают. В частности, я имею в виду «известную группу пяти», возглавляемую Кимом Филби, легендарными Рудольфом Абелем и Гордоном Лонсдейлом, Крогерами и другими, с которыми мне довелось работать. Эти необычные личности предстают в этих публикациях не как живые люди, а скорее как абстрактные «разведчики». Однако каждый из них был личностью с исключительными полномочиями. Моя обязанность — попытаться показать это.

Размышляя о предстоящей мне работе, я окончательно убедился, что смогу хоть немного добавить к тому, что уже известно. Я мог бы это сделать, особенно потому, что разведывательная работа связана с глубокими психологическими процессами, иногда совершенно неизвестными людям других профессий. Хотя я не претендую на то, что мне удастся успешно воссоздать всю обстановку описываемых событий, я попытался сопроводить рассказы о конкретных операциях и людях, которые в них участвовали, психологическими оценками того времени. Конечно, в отдельных случаях я подходил к этим оценкам с учетом накопленного опыта и выводов, к которым пришел за полвека разведывательной работы.

Когда я сел за написание этой книги, я внутренне понял, что отчасти должен написать о годах, проведенных в разведке. Но главным образом я знал, что должен писать, потому что судьба наградила меня встречами с такими людьми, которые заслужили, чтобы наш народ узнал о них больше правды.

Я почтительно склоняю голову перед их памятью и считаю своим долгом зарисовать их живые образы и показать глубоко человеческое содержание их беззаветного служения народу.

Не скрою, что склонить чашу весов в пользу решения написать мемуары стала беспорядочная волна измышлений о советской внешней разведке, свидетелями которой мы были в те годы. Эту беспорядочную волну всколыхнули бывшие сотрудники западных спецслужб, такие как Д. Мартин, П. Райт, К. Пинчер, журналисты, подобные Д. Бэррону, и такие предатели, как Гузенко, Голицын, Левченко и Гордиевский. Используя «шпаргалку», подготовленную западными спецслужбами, наряду с подлинными фактами, эти авторы дополняют свои опусы «показаниями», искажающими цели и методы нашей разведки. Воспоминания и заметки некоторых американских, английских, немецких и французских разведчиков, а также предателей из советских и российских спецслужб стали наводнять читательский рынок. Не может не беспокоить появление домыслов и домыслов некоторых доморощенных авторов, которые, как говорят в народе, «ради красивого слова не пощадят родного отца».

Как и в любой войне, в тайной войне есть союзники и враги. Как и всякая работа, разведывательная деятельность не свободна от серьезных недостатков и просчетов. Иногда в острой стычке с противником принимаются не всегда самые лучшие решения, и предпринимаются ошибочные шаги. Не говоря уже о далеком прошлом, история последнего десятилетия дает примеры применения противником острорежущих методов воздействия на сотрудников нашей внешней разведки, от применения наркотиков и других психотропных средств до физического насилия.

Именно поэтому сейчас нужно говорить как можно больше правды о внешней разведке, писать о людях, беззаветно преданных своей стране, и опровергать тех, кто пытается запятнать их доброе имя.

***

Из первой главы: Я открываю Америку

Хочу подчеркнуть еще одно обстоятельство, касающееся операции «Снег».

Что бы ни говорили «эксперты», т.е. предатели, бежавшие на Запад, типа О. Гордиевского, о нашей внешней разведке и об И. А. Ахмерове [возглавлявшем разведывательные операции КГБ в США. Чтобы узнать больше об Ахмерове, см. книгу Эрика Альтермана «Я шпионю одним глазком».], им нельзя верить. Они могут только пытаться питаться слухами, потому что Исхак Абдулович был крайне скрытным человеком, который никогда не говорил о своей работе, а тем более об агентуре, с которой он имел связи в США. Могу сказать следующее: нет, Ахмеров в своей лекции не мог, как пишет Годиевский, сказать что-либо о Гарри Гопкинсе или Элджере Хиссе, которые не были нашими агентами (и Ахмеров с ними никогда не сталкивался). Все это чистая выдумка предателя, не знавшего Ахмерова лично.

Как и вся наша внешняя разведка, Ахмеров абсолютно не пытался заманить к себе «высших государственных деятелей», хотя из десяти его агентов под эту категорию подходили двое.

Наша служба внешней разведки считала (и, думаю, верит и сегодня), что умный и способный заместитель или помощник крупного первого лица способен получить не меньше (если не больше) информации, чем его начальник.

Если говорить о втором периоде разведывательной деятельности И. А. Ахмерова в США (1941-1945), то вся информация, над получением которой работала резидентура, была в первую очередь «антигерманской» и «антияпонской» и абсолютно не использовалась против США. Нашими источниками были американцы, которые согласились работать с нашей внешней разведкой на антифашистской основе и не причинили вреда своей стране. Они скорее помогли американским военным успешно бороться с немецкими фашистами и японскими милитаристами.

Естественно, читателей этой книги может заинтересовать судьба тех агентов Ахмерова, которые служили в вашингтонской разведывательной организации военного времени — Управлении стратегических служб (УСС), предшественнике ЦРУ. Не раз в последние годы в американской прессе появлялись сообщения [отсылка к документам Веноны], основанные на якобы расшифрованной переписке между нашей нью-йоркской резидентурой внешней разведки и Москвой в период войны. В этих сообщениях утверждалось, что у секретной службы Кремля в УСС было семь агентов. Я считаю, что в этих сообщениях верно только одно: да, у нас были агенты в разведке Вашингтона. Но, во-первых, агентов было не семь, а значительно больше (читатели должны понимать, что и сейчас я не могу назвать точное число просто по собственному желанию). Во-вторых, что касается «расшифровки переписки» между нашими разведывательными структурами, то я крайне сомневаюсь, что американцам удалось узнать личность хотя бы одного нашего агента в УСС. Более того, могу сказать следующее: при создании ЦРУ в 1947, некоторым из наших источников в разведывательной службе Вашингтона во время войны удалось перейти в эту организацию.

Обо всем этом я, конечно, пока не могу более подробно говорить: время еще не пришло.

Виталий Гроссманнеспн — Виталий Гроссманн

ESPN — фирменный фильм 

РОЛЬ творческое и художественное направление ГОД 2020

Тендрил и я создали фирменный фильм для ESPN College Football Playoffs, чтобы создавать и захватывать волнение, а также обеспечивать большой набор инструментов для вещания, который будет использоваться в течение всего сезона.

Этот проект был совместным проектом Tendril и ESPN для создания фильма и графического языка, которые метафорически отражают суть плей-офф студенческого футбола. Мы решили сосредоточиться на темах выдержки и полировки, удара и потока, химии и вознесения. В конечном счете, это был праздник культуры американского студенческого футбола: усилий, пути, страсти, красок, боли и славы команд, игроков и болельщиков.

Больше всего нам понравилось сотрудничество с командой ESPN. Мы смогли разработать такое плавное взаимодействие с клиентом на протяжении всего проекта, которое казалось действительно уникальным и освежающим. Совместный характер творческого замысла вдохновлял и заряжал нашу команду энергией и желанием создать что-то красивое и увлекательное.

Если вы читаете это, значит ваш браузер не поддерживает элемент видео HTML5.

Если вы читаете это, значит ваш браузер не поддерживает элемент видео HTML5.

Если вы читаете это, значит ваш браузер не поддерживает элемент видео HTML5.

Если вы читаете это, значит ваш браузер не поддерживает элемент видео HTML5.

Если вы читаете это, значит ваш браузер не поддерживает элемент видео HTML5.

Если вы читаете это, значит ваш браузер не поддерживает элемент видео HTML5.

Если вы читаете это, значит ваш браузер не поддерживает элемент видео HTML5.

Если вы читаете это, значит ваш браузер не поддерживает элемент видео HTML5.

Если вы читаете это, значит ваш браузер не поддерживает элемент видео HTML5.

Если вы читаете это, значит ваш браузер не поддерживает элемент видео HTML5.

процесс

Если вы читаете это, значит ваш браузер не поддерживает элемент видео HTML5.

Если вы читаете это, значит ваш браузер не поддерживает элемент видео HTML5.